Просмотр 2 сообщений - с 1 по 2 (из 2 всего)
  • Автор
    Сообщения
  • Наталия
    Гость
    Количество записей: 367

    Доброе время суток, Отец Тимофей!

    Очень часто замечаю за людьми, которые только начинают воцерковляться. Им почему-то хочется построить в храме все на свой лад: чтобы молитвы читались на чисто русском языке, лавочки желательно поставить, т.к тяжело стоять, служба покороче и т.д. Получается, хотят ввести свои нововведения. И тогда с годами вся благодать постепенно уйдет, пропадет. Хожу в один тот же храм более 5 лет, и прихожане уже примелькались, и что заметила: вот как женщины ходили в джинсах, в брюках, с яркими ногтями — так они и продолжают вести такой образ. Почему так происходит? Получается сознание совсем не меняется? Вроде и батюшка длинные проповеди говорит, аж после них хочется сразу исповедоваться. Так и хочется, чтобы люди начали читать Святых Отцов например (Паисия Святогорца), слушать А.И. Осипова. И сразу можно найти все ответы на вопросы почему почему??? Я прихожу на работу, сотрудники начинают рассказывать, кто ездил в паломническую поезду, кто-то хвалится, какой-то православный фильм посмотрел, а как включаешь радио «Вера» — все в один голос кричат, включи радио другое, повеселее, поп-музыку. И если не меняешь канал, чувствую раздражение и злость… Как вести себя в такой ситуации? Я эти ситуации от своей гордыни замечаю, может не надо на это внимание обращать…

    С УВАЖЕНИЕМ,НАТАЛИЯ

    иеромонах Тимофей
    Хранитель
    Количество записей: 283

    Уважаемая Наталия!
    Самое главное, что необходимо Вам принять — это свободу, которая есть у других людей.
    Вполне возможно, что это их максимум — на сегодняшний день эти люди не могут большего понести. Ведь для Вас не является секретом, что духовная жизнь требует постоянного понуждения себя. На это способны далеко не все.
    Да, человека посещает Господь. Да, он начинает ходить в храм. Да, он даже начинает исповедаться и причащаться, старается читать молитвы. Но на определенном моменте он останавливается, потому как дальше необходимо понуждать себя — «резать по-живому», затрагивая свои возлюбленные привычки и образ жизни…
    Что там говорить, может ли каждый из нас свидетельствовать о том, что победил все свои дурные наклонности? Конечно нет. Соответственно, просто у каждого из нас своя мера. Поэтому старайтесь больше свою жизнь исправить. А окружающие Вас люди? Как однажды сказал схиархимандрит Илий (Ноздрин): «пока так, пока так».

    А по поводу проповедей священников, что они такие трогательные, но люди совсем не исправляются, приведу Вам высказывание святителя Иоанна Златоуста. Достаточно длинное, но весьма к месту:

    Но, может быть, кто-нибудь скажет: каждый день говоришь ты нам о милосердии и человеколюбии. Я и не перестану говорить об этом. Если бы вы и преуспевали даже в этих добродетелях, и тогда бы мне не надлежало прекращать о них речь, чтобы не сделать вас беспечными. Конечно, если бы вы преуспевали, я говорил бы меньше. Но когда вы и в половину надлежащего не успели в этом, то не мне, а себе говорите такие слова. Подлинно, жалуясь на меня, ты делаешь то же самое, что и дитя, когда оно, много раз слыша альфу и не заучивая ее, стало бы жаловаться на учителя, что он часто и даже беспрестанно повторяет одно и то же. В самом деле, кто от слов моих склонился к подаче милостыни? Кто расточил имение? Кто половину, кто третью часть роздал? Никто! Итак, прилично ли вам запрещать учить вас, когда вы еще не научились? Вам надлежало бы поступать напротив, — надлежало бы, если бы мы даже и захотели прекратить учение, удержать нас и сказать: мы еще не заучили этого, — для чего перестаете учить нас? Если бы случилось, что у кого-нибудь болел глаз, а я был бы врачом, обвязал бы глаз, дал бы мази, применил бы другие средства, но, ничего не сделав действительно полезного, ушел бы, то не пришел ли бы он к дверям моего дома и не стал бы упрекать меня в крайней беспечности, что я оставил его тогда, как не прошла болезнь? И если бы я в ответ на обвинение сказал: я дал примочки, мази, — снес ли бы больной такое оправдание? Нет! Он тотчас сказал бы: какая мне в том польза, когда я еще страдаю? То же самое помышляй и о душе. Что, если бы я, и много леча ослабевшую, оцепенелую, скорченную руку, не излечил бы ее: не то же ли услышал бы я? Но мы и теперь врачуем точно скорченную и иссохшую руку. Потому, пока не увидим ее совершенно прямой, не перестанем ухаживать за ней. О, если бы и вы ни о чем другом не говорили, и дома, и на площади, и за столом, и ночью, и во сне! Если бы днем мы беспрестанно заботились об этом, то и во сне занимались бы тем же.
    ???4. Что ты говоришь? Что о милосердии всегда я рассуждаю? Я и сам желал бы, чтобы не было большой нужды в таких беседах с вами: я желал бы рассуждать о борьбе против иудеев, эллинов и еретиков; но нездоровых можно ли вооружать? Как выводить на сражение тех, которые покрыты язвами и ранами? Если бы я видел вас здоровыми, то, конечно, вывел бы на это сражение, и тогда вы увидели бы благодатью Христовой целые тысячи падающих врагов ваших, и их головы валяющиеся перед вами. Много было уже сказано нами об этом в различных книгах; и, однако, по нерадению многих, мы и теперь не можем еще торжествовать совершенную победу. Мы многократно побеждаем их в догматах; но они порицают нас за жизнь многих у нас числящихся, гнушаются их ранами и недугами сердечными. Итак, можно ли благонадежно выводить вас на сражение, когда вы и нам служите во вред, и при первом же появлении поражаетесь и осмеиваетесь врагами? У одного больна рука, скорчена, не может подавать. Как же он может держать щит и защищаться им, не уязвляясь от жестоких нападений? Другие хромают ногами: это те, которые ходят в театры и в дома блудниц. Как же они могут стоять на сражении и не уязвиться стрелами похоти? Иной болен глазами, совсем ослеп, или неправо смотрит, будучи исполнен блудодеяниями и занимаясь только злодейскими наветами против целомудрия жен, и подкопами против браков. Как же может такой смотреть на врагов, управлять копьем, бросать стрелы, когда отовсюду поражается насмешками? Иных видишь страждущих чревом, как бы одержимых водяной болезнью; они удручены чревонеистовством и пьянством. Итак, как могу я вести этих пьяниц на сражение? У иного гнилые уста: таковы вздорные, ругатели, хульники. Как же они подадут своим голосом знак на сражении, и могут ли сделать что-нибудь важное и благородное, будучи объяты другого рода пьянством и составляя предмет смеха для врагов? Вот почему я каждый день обхожу свое войско, врачуя раны и исцеляя струпы. Если вы когда-нибудь протрезвитесь и будете способны поражать других, тогда научу вас и этому воинскому искусству и покажу, как действовать оружием, или лучше, тогда самые дела ваши будут для вас оружием: тогда все будут падать перед вами, — если, то есть, вы будете милосердны, кротки, тихи, незлопамятны и все прочие добродетели будут сиять в вас. Если же кто станет противоречить нам, тогда мы приложим и свой труд, представляя в пример вас. Между тем ныне вы даже служите препятствием в нашем течении. Смотри: мы говорим, что Христос сотворил великие чудеса, людей изменил в ангелов. Но когда спрашивают от нас доказательств на это, и заставляют представить пример из этого стада, — мы немы, и я боюсь, как бы вместо ангелов не выгнать свиней из хлева, или коней женонеистовых. Знаю, что это для вас больно; но не против всех это сказано, а только против виновных, вернее же и не против них, если они трезвы, а за них. Ныне все извращено и испорчено: церковь ничем не отличается от стойла быков, ослов и верблюдов; и я всюду хожу, ищу овцы — и не могу усмотреть. Так все топают и бьют ногами, как будто какие лошади или дикие ослы; наполняют место это только кучами навоза, — таковы именно их разговоры. Если бы можно было видеть, о чем говорят за всяким священным собранием мужи, жены, — то ты увидел бы, что слова их гаже всякого навоза. Потому умоляю, оставьте этот худой обычай, чтобы церковь могла благоухать миром. Мы наполняем ее ныне только чувственным фимиамом, а о том, чтобы изгнать и истребить духовную нечистоту, и не заботимся. Что же в том пользы? Поистине, не столько бесчестим мы церковь, когда заносим в нее навоз, сколько оскверняем ее тогда, когда разговариваем в ней друг с другом о барышах, о торговле, о корчемстве, о том, что совсем не прилично нам, тогда как нужно было бы здесь присутствовать ликам ангелов, церковь делать небом, и ничего другого не знать, кроме сердечных молитв, молчания и внимания. Исправимся же, по крайней мере хоть с настоящего времени, чтобы очистить жизнь нашу и наследовать обещанные блага, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь.

Просмотр 2 сообщений - с 1 по 2 (из 2 всего)
Ответить на: Подход к духовной жизни
Немного о себе: